Ф.И. ТЮТЧЕВ
Нужны ли пророки своему Отечеству?
В Россию можно только верить.
Ф.И. Тютчев
В мае 1873 года, в последний год своей жизни, Ф.И. Тютчев писал старшей дочери Анне (Аксаковой): «…с моей стороны очень глупо интересоваться тем, что больше не имеет со мной никакой живой связи. Мне надлежало бы смотреть на себя, как на зрителя, которому после того, как занавес опущен, остается лишь собрать свои пожитки и двигаться к выходу».
На самом деле до последних дней Тютчев не утратил живого интереса к окружающей жизни, политике, истории, к судьбам России. Тайну Отечества он постигал всю жизнь, но в полной мере она так и осталась для него неоткрытой.
Загадка Тютчева – вечная тема для тех, кто хотя бы раз вошел в мир поэта через его поэзию, через него родовое «поместье» в Овстуге. В чем истоки его любви к России, народу, родному языку? Откуда бесконечные мысли о роли и судьбе, историческом пути России? Где и в чем черпал поэт спасительные принципы веры? О чем заявил он в стихах: «Умом Россию не понять, /Аршином общим не измерить: /У ней особенная стать - / В Россию можно только верить.»
Н.И. Скатов как-то отметил по поводу этих строк: «Иные умники и просто умничающие готовы здесь усматривать чуть ли не глупость и если не говорят прямо, то чуть ли не из снисходительности: да, наивность великого.
Между тем к такому «верить» Тютчева явно подводил именно разум, «ум». Можно ли отвлечься от того, что «только верить» выговорил умнейший, по общему признанию, человек, а значит, пытавший дело умом, на последнем его пределе, и лишь затем признавший, что дело это хотя и налично, но уму не подвластно.»
У Тютчева в политике, дипломатии, анализе исторического опыта ум неизменно был мобилизован на работу и на служение: для России и на Россию.
Вера в Россию, как страну, противостоящую всему европейскому разладу, несущую начала человеческого единения и истинной религии, всегда одушевляла поэта. В 30-40-е годы он идеализировал официальное монархическое русское государство. В 50-е Тютчев поверил во многие жестокие факты. Одним из самых страшных было поражение режима в Крымской войне и падение Севастополя.
В многочисленной переписке, в спорах с близкими по духу людьми, в разговорах с женой и детьми звучат мысли о самом сокровенном:
- История – это единственный защитник России на ее таинственных путях…
- Все выстрадавшее и все пережившее русское слово есть своего рода трофей…
- В Росси всерьез можно принимать только самое Россию…
- Юг России – арена ее великой будущности. Надо решительно оторваться от унижений настоящей минуты, чтобы двинуться навстречу грядущим судьбам…
- Россия хорошая страна и хороший народ, дабы говорить это с полным убеждением, следует знать заграницу так, как я ее знаю…
- Враждебность, проявляемая к нам Европой, есть величайшая услуга, которую она в состоянии нам оказать…
- Мы не можем и не должны признавать за Европою права определять для России, какое место ей принадлежит занять на Востоке…
- Настают такие времена, что Россия со дня на день может быть призвана к необычайным усилиям…
«Что касается конечного исхода борьбы в пользу России, то он сомнителен менее, чем когда-либо».
Существовавший в стране «порядок вещей», реальное самодержавие, «политический быт» которого он знал изнутри, Тютчев подвергал – разумеется неофициально – самой резкой, казнящей критике и предвидел возможность его крушения.
26 сентября 1867 года он писал старшей дочери Анне (Аксаковой)
- Можно было бы дать анализ современного явления, приобретающего все более патологический характер. Это русофобия некоторых русских людей… Раньше (время Николая I) они говорили нам, и они действительно так считали, что в России им ненавистно бесправие, отсутствие печати и т.д. и т.п., что именно бесспорным наличием в ней всего этого им и нравится Европа… А теперь что мы видим? По мере того как Россия, добиваясь большей свободы, все более самоутверждается, нелюбовь к ней этих господ только усиливается.
20 апреля 1868 года в письме к ней же (Анне) с негодованием писал о г. Тимашеве и начальнике III отделения Шувалове, что в их глазах «… так называемая русская народность есть не что иное, как вранье журналистов, и что Россия, по их мнению, может держаться как целое «только грубой силой, физическим подавлением… И подобные негодяи… управляют Россией. Сталкиваясь с подобным положением вещей, буквально чувствуешь, что не хватает дыхания, что разум угасает. Почему имеет место такая нелепость? Почему эти жалкие посредственности, самые худшие, самые отсталые из всего класса ученики… эти выродки находятся и удерживаются во главе страны, и обстоятельства таковы, что нет у нас достаточно сил, чтобы их прогнать.
Тютчева, как и Пушкина, раздражало вмешательство Запада во внутренние дела России. А.С. Пушкин негодовал против действий членов французского парламента, призывавшего к вооруженной поддержке восставших поляков и их требований присоединить к Польше Украину до Днепра, включая Киев. В стихотворениях «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина» поэт напоминал «мутителям палат», как он называл западных политиков, об истории России, которую «война, и мор, и бунт, и внешних бурь напор… беснуясь потрясали и которая в войну 1812 года своею кровью искупила «вольность, честь и мир» напавшей на нас Европы:
О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
11 октября 1855 года Тютчев писал М.П.Погодину: «Более тысячи лет готовилась нынешняя борьба двух великих Западных племен противу нашего. Но до сих пор все это были авангардные дела, теперь наступил час последнего, решительного генерального сражения… Все авангардные дела были нами проиграны, - от исхода предстоящей борьбы зависит решение вопроса: которая из двух самостоятельностей должна погибнуть: наша или Западная; но одна из них должна погибнуть непременно – быть или не быть, мы или они.
Теперь, если взглянем на себя, то есть на Россию, что мы видим?.. Сознание своего единственного исторического назначения ею совершенно утрачено, по крайней мере, в так называемой образованной, правительственной России. Живет ли оно в народе, одному Богу известно».
Теперь тебе не до стихов,
О слово русское, родное!
Созрела жатва, жнец готов,
Настало время неземное…
Ложь воплотилася в булат;
Каким-то Божьим попущеньем
Не целый мир, но целый ад
Тебе грозит ниспроверженьем…
Все богохульные умы,
Все богомерзкие народы
Со дна воздвиглись царства тьмы
Во имя света и свободы!
Тебе они готовят плен,
Тебе пророчат посрамленье, -
Ты – лучших, будущих времен
Глагол, и жизнь, и просвещенье!
О, в этом испытаньи строгом
В последней, роковой борьбе,
Не измени же ты себе
И оправдайся перед Богом…
« Многие из пророчеств Тютчева подтвердились в ходе русской и мировой истории, - отмечал Ю.В. Лебедев. – Он предчувствовал, например, неотвратимый распад Австрийской империи, неизбежное столкновение Франции и Германии в борьбе за первенство в западно-европейском мире, он предчувствовал сперва Крымскую, а потом и Первую мировую войну». Он (Лебедев Ю.В.) объяснял это тем, что «… пророческий дар Тютчева обусловлен формированием мироощущения под мощным воздействием двух полюсов мировой истории.
Хорошо зная русскую жизнь, Тютчев глубже многих людей своего поколения был приобщен к жизни Западной Европы.
По мнению ученого, «Тютчев раньше Толстого и Достоевского почувствовал, что западноевропейская цивилизация переживает «закат звезды ее кровавой», что она стоит накануне грандиозных исторических потрясений.
Тютчев был солидарен с мнением Н.Я. Данилевского, который тоже пытался уберечь страну от большой беды, которая придет, если «ее интеллигенция не избавится от подражательности Западу и не обратится к ее корням, к своей истории, к своей народной, национальной почве. Оба мыслителя предостерегали власть имущих: судьба России будет зависеть от того, будит ли дана возможность в полный голос говорить о своей позиции патриотически настроенной интеллигенции.
«Я был одним из первых, видевших приближение и рост этого страшного кризиса, - писал он Эрнестине (речь идет о Крымской войне). – Больше обманывать себя нечего. Россия, по всей вероятности, вступит в схватку с целой Европой. Каким образом это случилось? Каким образом империя, которая только и делала, что отрекалась от собственных интересов и предавала их ради пользы и охраны интересов чужих, вдруг оказывается перед лицом огромнейшего заговора? И вызвано это столкновение не одним скаредным эгоизмом Англии, не низкой гнусностью Франции и даже не немцами, а чем-то более общим и роковым. Это – вечный антагонизм между Западом и Востоком».
Тютчев не был одинок в своих суждениях. Его современник В.И. Ломанский (в переписке с Тютчевым) подчеркивал, что страны Западной Европы могут враждовать между собой, но «эти временные раздоры между своими прекращаются, как только перед ними начинает маячить Россия и славянский мир. Они всегда видят более важной для себя стратегической задачей – поссорить славян, ослабить Россию, а когда она обессилит, добить ее».
Симптоматично, что одним из немногих, кто иногда давал в своих изданиях отпор наиболее злобным выпадам идеологов европейской цивилизации против Россиии и русского народа, был зять Ф.И. Тютчева – И.С. Аксаков. Но это дорого ему стоило.
Запад не понял причин быстрого территориального роста России. Он не понял, что русские «завоевания» мнимы, что вершится дело органическое, законное, что осуществляется не завоевание, а воссоединение родственных России по духу и исторической судьбе народов и территорий, что именно потому легко отпадают все препятствия на ее историческом пути. «Апология России… Боже мой! Эту задачу принял на себя мастер, который выше всех нас и который, мне кажется выполнял ее до сих пор довольно успешно, - говорил Тютчев.- Истинный защитник России – это история».
Тютчев не мог спокойно реагировать на высказывания в адрес России, подобные мнению французского историка Жюля Мишле: «Россия – ложь, Россия – холера». Он отвечал на подобные выпады резко и отчетливо, отмечая умственное бесстыдство и духовное растление как отличительную черту своего времени. Ярким примером подобного цинизма является книга о России француза маркиза де Кюстина, вышедшая в 1843 году в Париже, открыто русофобская по своему содержанию.
Поэт справедливо отмечал, что ненависть к России характерна для Запада и называл ее причины. В течение многих столетий Запад «с полнейшим простодушием верил, что не было и не могло быть другой Европы, кроме его». Он (Тютчев) во многом согласился с мнением А.С.Хомякова (статья «Мнение иностранцев о России»), наблюдавшего за нарастающим на Западе потоком литературы о России и с возмущением констатировавшего: «И сколько во всем этом вздора, сколько невежества!... Какая бесстыдная ложь, какая наглая злоба!»
Вера в естественный, органический ход национальной жизни, ведомой Божественным Промыслом, питала оптимизм Тютчева в минуты самых драматических испытаний, которые переживала его Родина. Тайну России он постигал всю жизнь, но в полной мере она так и осталась для него неоткрытой. Россия – центральная тема его писем, статей, творчества.
В.С. Соловьев в письме к И.С. Аксакову заявлял: «Идея всемирной монархии принадлежит не мне, а есть вековечное чаяние народов. Из людей мысли эта идея одушевляла в средние века, между прочим Данта, а в наш век за нее стоял Тютчев, человек, как Вам хорошо известно, чрезвычайно тонкого ума и чувства. В полном издании «Великого спора» я намереваюсь изложить идею всемирной монархии большей частью словами Данта и Тютчева.
Гонима, Русь, ты беспощадным роком,
Как некогда неверный Билеам:
Заграждены уста твоим пророкам,
И слово вольное дано твоим ослам.
В.С. Соловьев
Автор-составитель
Дебольская Н.Г.
с. Овстуг.
Музей-заповедник Ф.И. Тютчева.